Поэт Никита Рублев помог нам разобраться в поэтической жизни Самары, а также рассказал о своих стихотворениях и литературных вечерах.
Как давно вы занимаетесь поэзией? Сколько вам было лет, когда вы написали первый стих?
Мне было девять лет. Я сломал ногу и оказался ограничен в движениях, а энергию надо было куда-то выплескивать. Тогда и написал первое стихотворение. Потом я написал стих ко Дню рождения друга. И постепенно пошло поехало.
Помните как тот первый стих назывался?
Без названия. Там вообще была лютая банальщина. Что еще мог ребенок написать?
Затем вы ни в каких объединениях не состояли? Самостоятельно развивали этот навык?
Долгое время, наверное, да. Сперва я писал, грубо говоря, в стол. Затем однажды у нас после футбольного матча класс в школе рассорился и разбился на два лагеря. А один парень с нашей команды стал сочинять про соперников непристойные стишки. Меня озарило: «А что, так можно?». И тогда я понял, что могу писать хулиганисто. Взял школьный учебник, переделал «Василия Теркина». Это имело успех. В таком духе все и двигалось. Потом я попал в космический лицей и моя классуха была учительницей по русскому и литературе. Она очень обрадовалась, что у нее есть человек в классе, который пишет стихи и пыталась меня на различные чтения вытаскивать. Но это было не как в кружках. Затем уже в 11 классе я попал на литературный вечер в бар «Сквозняк». Тогда это было, мягко говоря, скопление маргиналов. Маленький маргинальный ад, в хорошем смысле. Это можно назвать своеобразным кружком. Там все были гораздо взрослее, но тем не менее очень любили и ценили всякие хулиганские стихи, поэтому я быстро с ними подружился. Это продолжалось регулярно на протяжении нескольких лет. С 2004 по 2009. Можно сказать, что это было мое первое литературное объединение.
Вы зачитывали друг другу собственные стихи и обсуждали их?
Нет. Обсуждения как такового не было. Там был бар, сцена и все выходили по очереди и читали, а потом трем лучшим авторам, по мнению ведущего, давали приз в баре. Если ты кому-то не нравился, то могли спокойно встать и из зала крикнуть: «Говно». А если нравился, то могли пожать руку со словами: «Братан, вот это сейчас вообще круто было». Всякое бывало. Случалось, что и уходили даже на моих стихах. Меня обычно ставили в начало, так как сразу отсеивались те, кто попадал не туда. После выступления выходили поболтать и ребята могли сказать о том, что вышло прикольно и о том, что можно было сделать иначе. Это был не классический литературный кружок, а общение друзей. Лично мне такой формат больше нравился, чем те литературные обзоры на которые я попадал позже. Смотрел на все это и казалось, что уже как-то не то.
А после «Сквозняка»?
В 2009 решили объединить все разрозненные литературные тусовки. Их было не много, но они вместе никак не взаимодействовали. И решили в арт пропаганде под эгидой Союза молодых литераторов делать поэтические ринги. Это что-то между КВН и литературными читками. Было три команды. Две команды литературных объединений, которые между собой сражались. И одна команда выбиралась из зала. Просто в зале кто-то сидит, поднимает руку и «окей, ты принят». И после этого случился всплеск творческой активности. Все познакомились, но не сказать что подружились. Скорее наоборот, там и контры свои были. Но по крайней мере все в одной тусовке оказались, узнали о существовании друг друга и вдохновляли. Те, кто писали скучно и банально могли на других ребят посмотреть. А те, кто, как я писал хулиганские стихи, учились писать без мата. За счет этого все здорово развивались в неожиданных направлениях. Но , к сожалению, это недолго просуществовало. Прошел сезон рингов, раздали медали первым трем лучшим командам. Потом встречались не регулярно, а переодически и все снова разбежались по своим площадкам. Сейчас в «Zombie - BAR» проходит свободный микрофон. Это что-то близкое к тому «Сквозняку». Но, конечно, до его маргинальности не доходит. В «Zombie - BAR» спокойнее. Есть поэтическая организация «Poetry collection». Там очень милые девочки, с классическими стихами про любовь, про любовь и снова про любовь. Они иногда находят площадки и выступают. Их фишка в том, что они под романтическую музыку читают что-то в духе: «Ты бросил меня…». И есть ребята типа Битнева, которые вне времени и пространства могут сделать свой собственный вечер и им не нужен кто-то другой, они за счет своей харизмы и экспрессии зал могут удерживать долгое время.
Вы сейчас публикуетесь где-нибудь?
Когда я начал в более мейнстримовую литературу переходить из андеграунда, то появлялись некоторые публикации. У нас в Самаре есть журнал «Русское эхо». Его выпускает Союз писателей. Но он очень консервативный. Есть «Молодежная волна», его выпускает самарская организация молодых литераторов, но по сути это молодежный филиал Союза писателей. И там, и там печатали.
А свои поэтические вечера устраивали когда-нибудь?
По началу устраивал. В том же «Сквозняке» мне делали сольный вечер, когда достиг определенного уровня узнаваемости. Мой сольник оказался первым, было приятно. Потом переодически в каких-либо анти-кафе собирал. Получалось неплохо. Где-то 40-50 человек даже набиралось.
Реакция публики бывает разная. Как к критике относитесь?
Достаточно спокойно отношусь. Я понимаю, что зачастую с моим жанром и моим стилем достаточно консервативные зрители будут недовольны. Могут даже ругаться или выходить из зала, как я уже говорил. Со многим приходилось сталкиваться. И «Вконтаке» мне писали. Однажды одна православная девушка писала мне гневные посты о том, что Бог меня накажет.
Это происходило на почве того, что у вас в стихах нецензурная лексика?
Лексика нецензурная или образы. Но в последнее время в моем творчестве меньше эпотажа. Может взросление играет свою роль. Стараюсь больше вкладывать смысла, больше социальной ориентированности. Иногда людям нравится, но говорят, что нецензурная лексика - это плохо. Порой затрагиваю некоторые социальные аспекты, с которыми читатели могут поспорить. Конструктивная дискуссия – это всегда здорово. Даже если тебе неприятно, можешь написать стихотворение и постебаться над теми, кому это не нравится. Встречаются люди, которые просто равнодушны. Например, в прошлом году мы выступали в «Тухтине» и там литературный вечер был абсолютно не нужен. Гости ели, пили, шумели. Нас это немного обидело, но ко всему нужно относится с иронией. Я как раз после этого написал стихотворение от лица дамочки, которая пришла с подругами покушать, а тут какие-то поэты выступают. Самое главное самоирония. Не нужно комплексовать по всякой ерунде, а делать то что нравится. Иногда к критике можно прислушаться, если говорят действительно что-то стоящее, здравое.
Это способ выражения? В жизни используете нецензурную лексику?
Обычно я стараюсь это использовать для художественного эффекта. Если надо, например, изобразить человека, который может ее использовать. Или для придания красочности, экспрессии. По молодости очень много лепил мата ради мата. Сейчас иногда перечитываю это и говорю: «Ох, какой стыд». Но, мне кажется, со временем научился это более грамотно использовать. А в жизни всякое бывает. Когда надо друзей поддержать, команду, коллег. Иногда для придания более эмоциональной окраски. Мне кажется, не грех это использовать.
Вы сказали «мой стиль». Можете как-то его охарактеризовать?
Стараюсь писать комедийно и с юмором. Мне нравится, когда люди пишут, что приходят с работы, злые. Потом открывают мои стихи читают, улыбаются, смеются. Если действительно удается читателям поднять настроение, то почему бы и нет? Это один аспект. Другой аспект - пытаюсь определенные сатирические нотки вносить. Это социальная сатира или политическая в каких-то случаях. То есть стараюсь отслеживать, мониторить все события и по особо резонансным формировать свое мнение. Опять таки с юмором, со стебом. Всегда пробовал находить забавные ситуации из текущих новостей или из жизни и в комедийном ключе преподносить.
Как происходит творческий процесс? Рифмы рождаются молниеносно или нет?
По разному. Бывает что-то происходит и сразу щелкает. В таких случаях беру первый попавшийся листок или телефон и начинаю накидывать. Если есть какая-то интересная тема и я понимаю, что ее можно развить, то процесс может и на несколько месяцев затянуться. Начинаю писать, потом понимаю, что выходит не то настроение. Затем пытаюсь найти другие слова. Порой выходит не юмор, а что-то более злое, язвительное и надо это перестроить, найти другие слова, другое настроение. Чтобы люди чувствовали юмор, а не то, что мне хочется кого-то застебать или затоптать ногами. Поэтому у каждого стихотворения своя история.
Как сильно ваше творчество трансформировалось за все время?
Общий стиль и темы - наверное, нет. Наполнение - да. По крайней мере, мне хочется думать, что стихи становятся умнее и могут быть интересны более интеллигентной и интеллектуальной публике.
С какими самарскими авторами сотрудничаете? Кто у нас в Самаре еще пишет стихи?
Из крупных игроков это «Poetry collection», о которых я говорил. Иногда с ними выступаю. Разумеется, приходится использовать стихи без нецензурной лексики. Но у меня получилось даже комедийную лепту вносить, потому что иногда серьезность надо разбавлять. Есть ребята, которых я еще по «Сквозняку» знаю. «Веселье Ебинизера» называются. В какой-то степени, мои крестные отцы. Они представители маргинальной литературы. У них порядка тридцати книг самиздата, которые они очень ярко оформили. Ребята ездят по городам и выступают. Их высоко ценят даже литературные критики. Каждый из них самобытен в плане авторства. Поэтому они весомую роль в литературной жизни занимают. Еще есть литературное объединение «Стихийное бедствие», с которым я познакомился после того как начались ринги.
У вас есть собственные сборники?
Один. В областной научной библиотеке проводили литературный турнир. Он был ежегодный, начиная с 2009. Победитель получал свой сборник. Я в 2010 году, когда стал в мейнстримовой тусовке водиться, поучаствовал в турнире и выиграл. Пришлось собрать все цензурное, но в итоге книжка вышла.